По страницам газеты «Правда», Виктор Трушков
2013-11-07
Заявление о революционном характере нашей партии в канун годовщины Великого Октября побуждает особенно зорко всматриваться в созданные им эталоны революционного преобразования общества. Работы В.И. Ленина на эту тему были подробно проанализированы в советской литературе, и при желании наш современник может с ними ознакомиться. Иное дело с трудами И.В. Сталина. С середины 1950-х годов (более полувека!) они были исключены из широкого осмысления обществоведами, подвергались официальному умолчанию. В последние десятилетия антисталинская истерия буржуазных трубадуров достигла таких масштабов, что воспринимается как борьба с живым и активно действующим политиком. Поэтому мы сегодня обратимся к сталинскому видению революции 1917 года, её уроков и созданных ею эталонов.
Февральская предтеча
Февральская и Октябрьская революции 1917 года между собою тесно связаны, и на это не случайно обращают внимание современные отечественные историки. Лукавство составителей плана нового учебника по отечественной истории совсем не в том, что они отмечают этапы большого революционного процесса, а в том, что они и их заказчики намерены переставить акцент с событий октября 1917 года на февраль, выпячивая начало важнейшего исторического поворота. Кроме этого намечающегося жульничества, ничего нового в их изысках не содержится. Более того, они фактически повторяют сталинский анализ тех событий.
В статье «Октябрьский переворот и национальный вопрос», опубликованной в «Правде» 6 и 19 ноября 1918 года, то есть в первую годовщину социалистической революции, И.В. Сталин с научной точностью осмысливал факты недавнего прошлого:
«Февральская революция таила в себе внутренние непримиримые противоречия. Революция была совершена усилиями рабочих и крестьян (солдат), между тем как в результате революции власть перешла не к рабочим и крестьянам, а к буржуазии. Совершая революцию, рабочие и крестьяне хотели покончить с войной и добиться мира. Между тем как ставшая у власти буржуазия стремилась использовать революционное воодушевление масс для продолжения войны, против мира. Хозяйственная разруха в стране и продовольственный кризис требовали экспроприации капиталов и промышленных предприятий в пользу рабочих, конфискации помещичьих земель в пользу крестьян, между тем как буржуазное правительство Милюкова — Керенского стояло на страже интересов помещиков и капиталистов, решительно оберегая последних от покушений со стороны рабочих и крестьян. Это была буржуазная революция, произведённая руками рабочих и крестьян. Это была буржуазная революция, произведённая руками рабочих и крестьян в пользу эксплуататоров».
Политико-экономический классовый анализ Февральской революции Сталин подкрепляет эмпирически проверяемыми фактами: «Фронт разваливался и растекался. Фабрики и заводы останавливались. В стране нарастал голод. Февральская революция с её внутренними противоречиями оказалась явно недостаточной для «спасения страны». Правительство Милюкова — Керенского оказалось явно неспособным разрешить коренные вопросы революции».
Примечательно, что на этом же круге проблем останавливается беспощадный противник большевизма белый генерал А.И. Деникин и приходит к тому же выводу — о неспособности Временного правительства решить проблемы, лицом к лицу с которыми оказалась Россия. Кстати, найти первый том его «Очерков русской смуты» куда легче, чем Сочинения И.В. Сталина.
У Сталина же мы читаем: «Нужна была новая, социалистическая революция для того, чтобы вывести страну из тупика империалистической войны и хозяйственного развала. Эта революция пришла в результате Октябрьского переворота».
Заслуживает внимания используемая Сталиным терминология. Он ничуть не боится говорить об Октябрьском перевороте. Но при этом в использовании понятий он куда строже нынешних историков, кичащихся своим профессионализмом. У него революция и переворот — совсем не синонимы. Революцию он понимает как содержание исторического процесса, определяемое сменой способа производства и общественно-политической надстройки, а переворот — одна из возможных форм такого качественного скачка. Такую же позицию в описании тех событий занимал и Ленин. Но ни Ленин, ни Сталин не путали форму с содержанием, не отождествляли переворот с революцией.
Кстати, в современной коммунистической терминологии августовские события 1991 года часто именуются «ельцинским переворотом», но при этом неизменно подчёркивается, что его содержанием была буржуазная контрреволюция.
Тень Февраля на современной России
В общественно-политической жизни страны сегодня налицо две оппозиции: социалистическая, ставящая перед собой принципиальную задачу уничтожения капитализма, и либеральная, ориентирующаяся на сохранение капиталистической системы, но борющаяся за переход власти от одной группы компрадорского капитала к другой. Внешние проявления либеральной оппозиции весьма эффектны, её представители используют весь набор социальной демагогии и способов воздействия на массовое сознание, включая новейшие интернет-технологии. А поскольку их критический пафос должен иметь какую-то реальную основу, то они активно действуют на поприще разоблачения властвующей группировки и её «подвигов».
Поэтому нынешние либералы, как и их предшественники вековой давности, выполняют, помимо своей воли, активную функцию политического просвещения пролетариата. Критика язв царского режима со стороны кадетов, эсеров, меньшевиков и прочих буржуазных и мелкобуржуазных партий перед Февральской революцией была столь же хлёсткой, беспощадной и убедительной, как и критика их сегодняшних политических клонов. Но ни те ни другие не покушались и не покушаются на устои всевластия частной собственности. При этом нельзя не признать, что значительную часть информации о политических реалиях трудящиеся получают с их голоса. Их невольный вклад в политическое просвещение широких масс наёмных работников способствует разоблачению правящего режима.
Второе родство нынешней России и февральской России 1917 года состоит в том, что они обе запутались в клубке социально-экономических, общественно-политических, национальных, региональных и прочих противоречий. Об этом Сталин подробно говорил в лекциях «Об основах ленинизма», прочитанных в Свердловском университете в апреле—мае 1924 года.
Специфика, однако, в том, что капиталистические порядки, за которые боролась русская буржуазия в начале 1917 года, в нынешней РФ наличествуют с 1991 года, когда была осуществлена буржуазная контрреволюция. Во втором подобии Февраля сегодня в стране нет объективной потребности. Фактическая борьба внутри господствующего класса идёт не за смену системы, а за смену столоначальников в Кремле и «Белом доме».
Чтобы провести большевизацию
Характер противоречий в сегодняшней России свидетельствует об очевидной потребности в социалистической революции. Речь, конечно, не идёт о том, будто она уже на носу, когда «вчера было рано, а завтра будет поздно». Один из уроков Великого Октября заключается в том, что к качественному скачку в развитии общества необходимо готовить пролетарские массы загодя, что для этого необходимо держать в отмобилизованном состоянии партию, являющуюся авангардом пролетариата. В противном случае, указывал Сталин, появляется «опасность потери социалистической перспективы».
Ей он уделял серьёзное внимание, ибо «характерную черту этой опасности составляет неверие во внутренние силы нашей революции; неверие в дело союза рабочих и крестьян; неверие в руководящую роль рабочего класса внутри этого союза… Это есть путь ликвидаторства и перерождения, ибо он ведёт к ликвидации основ и целей Октябрьской революции».
Выступая в чехословацкой комиссии Исполкома Коммунистического Интернационала в марте 1925 года, Сталин подчёркивал, что в условиях революционного затишья, «ког-да соглашательские иллюзии должны расти, правая опасность является самой серьёзной опасностью». В этой речи он даже предположил: «Я думаю, если бы Ленин был жив, он написал бы теперь новую брошюру о «Старческой болезни правизны».
Проблеме преодоления социал-соглашательства в коммунистической партии посвящена беседа товарища Сталина с членом ЦК Коммунистической партии Германии (КПГ) Герцогом в начале 1925 года (опубликована в «Правде» 3 февраля 1925 года), в которой Иосиф Виссарионович опирался прежде всего на опыт подготовки социалистической революции в России. Собеседник обратился к Сталину с вопросом: «Вы сказали, что КПГ должна за собой иметь большинство рабочих. Этой цели до сих пор придавали слишком мало внимания. Что, по вашему мнению, нужно делать, чтобы превратить КПГ в такую энергичную партию с прогрессивно растущей вербовочной силой?»
Ответ Сталина поначалу вроде бы неожиданный: «Некоторые товарищи думают, что укрепить партию и большевизировать её — это значит вышибить из партии всех инакомыслящих. Это, конечно, неверно. Разоблачать социал-демократию и низвести её до роли ничтожного меньшинства в рабочем классе можно лишь в ходе повседневной борьбы за конкретные нужды рабочего класса».
А далее Сталин подробно разъясняет, как он видит чрезвычайно необходимый процесс большевизации коммунистической партии. Поскольку эти рекомендации не потеряли своей актуальности, то стоит привести достаточно большую цитату.
«Чтобы провести большевизацию, — говорит И.В. Сталин, — необходимо добиться, по крайней мере, некоторых основных условий, без которых невозможна вообще большевизация компартий.
1) Необходимо, чтобы партия рассматривала себя не как придаток парламентского избирательного механизма, как по сути дела себя рассматривает социал-демократия,.. а как высшую форму классового объединения пролетариата, призванную руководить всеми остальными формами пролетарских организаций, от профсоюзов до парламентской фракции.
2) Необходимо, чтобы партия, особенно её руководящие элементы, вполне овладела революционной теорией марксизма, неразрывно связанной с революционной практикой.
3) Необходимо, чтобы партия вырабатывала лозунги и директивы не на основе заученных формул и исторических параллелей, а в результате тщательного анализа конкретных условий революционного (выделено мной. — В.Т.) движения, внутренних и международных, при обязательном учёте опыта революций всех стран.
4) Необходимо, чтобы партия проверяла правильность этих лозунгов и директив в огне революционной борьбы масс.
5) Необходимо, чтобы вся работа партии, особенно если социал-демократические традиции ещё не изжиты в ней, была перестроена на новый, революционный лад, рассчитанный на то, чтобы каждый шаг партии и каждое её выступление естественно вели к революционизированию масс, к подготовке и воспитанию широких масс рабочего класса в духе революции.
6) Необходимо, чтобы партия в своей работе умела сочетать высшую принципиальность (не смешивать с сектантством!) с максимумом связей и контакта с массами (не смешивать с хвостизмом!), без чего невозможно для партии не только учить массы, но и учиться у них, не только вести массы и подымать их до уровня партии, но и прислушиваться к голосу масс и угадывать их наболевшие нужды.
7) Необходимо, чтобы партия умела сочетать в своей работе непримиримую революционность (не смешивать с революционным авантюризмом!) с максимумом гибкости и манёвроспособности (не смешивать с приспособленчеством!), без чего невозможно для партии овладеть всеми формами борьбы и организации, связать повседневные интересы пролетариата с коренными интересами пролетарской революции и сочетать в своей работе легальную борьбу с борьбой нелегальной.
8) Необходимо, чтобы партия не скрывала своих ошибок, чтобы она не боялась критики, чтобы она умела улучшать и воспитывать свои кадры на своих собственных ошибках.
9) Необходимо, чтобы партия умела отбирать в основную руководящую группу лучшие элементы передовых бойцов, достаточно преданных для того, чтобы быть подлинными выразителями стремлений революционного пролетариата, и достаточно опытных для того, чтобы стать действительными вождями пролетарской революции, способными применять тактику и стратегию ленинизма.
10) Необходимо, чтобы партия систематически улучшала социальный состав своих организаций и очищала себя от разлагающих оппортунистических элементов, имея в виду, как цель, достижение максимальной монолитности.
11) Необходимо, чтобы партия выработала железную пролетарскую дисциплину, выросшую на основе партийной спаянности, ясности целей движения, единства практических действий и сознательного отношения к задачам партии со стороны широких партийных масс.
12) Необходимо, чтобы партия систематически проверяла исполнение своих собственных решений и директив, без чего эти последние рискуют превратиться в пустые посулы, способные лишь подорвать к ней доверие широких пролетарских масс.
Без этих и подобных им условий большевизация есть звук пустой».
Как и в середине 1920-х годов, эти двенадцать пунктов большевизации коммунистической партии сегодня имеют международное значение. Можно с полным основанием говорить, что сформулированные И.В. Сталиным положения максимально полно отражают основы партийного строительства, вытекающие из ленинизма, то есть марксизма эпохи империализма и социалистических революций. И когда сегодня партии, входящие в СКП—КПСС, признают необходимость разработки учебника по партийному строительству, предназначенного новому поколению коммунистов, то фундаментальные положения И.В. Сталина, изложенные им в работе «О перспективах КПГ и большевизации», должны, по всей вероятности, стать его концептуальной основой и каркасом.
Теоретическая база Октябрьской революции
Великая Октябрьская социалистическая революция стала результатом сплетённых в причудливый клубок социальных противоречий в нашей стране, плодом политической зрелости рабочего класса России, организаторской мощи большевистской партии, интернациональной поддержки пролетариев всей планеты. Но сама возможность поставить борьбу за социалистическую революцию в России в повестку дня появилась только после великих теоретических открытий В.И. Ленина. Работа «Империализм, как высшая стадия капитализма» показала всем революционерам планеты, что эпоха домонополистического капитализма, в которой рынку принадлежала роль главного регулятора экономических процессов, осталась в прошлом. На рубеже XIX—XX столетий мир вступил в стадию монополистического капитализма.
Монополии воцарились на троне мирового хозяйства, когда экономику стал контролировать финансовый капитал, когда завершились экономический и географический разделы мира. На неравномерный характер развития капитализма указывал ещё К. Маркс. Развивая это положение марксизма в новых исторических условиях, В.И. Ленин пришёл к важнейшему выводу: на стадии империализма неравномерный характер развития держав, поделивших планету на сферы своего влияния, приводит к тому, что передел уже поделённого мира возможен только посредством войны, межимпериалистические противоречия приобретают непримиримый характер. Эта непримиримость не позволяет капиталистическим хищникам сплотиться воедино в борьбе против страны, где произошла пролетарская революция. А произойти такая революция может не обязательно в одной из самых развитых стран, достаточно среднего уровня развития капитализма. Ленин в целом ряде своих статей доказал, что в цепи капитализма появляются слабые звенья, которые под силу «прорвать» поднявшемуся на борьбу за своё освобождение пролетариату.
Так при помощи методологии марксизма был сделан важнейший вывод о возможности победы социалитической революции первоначально в одной, отдельно взятой стране. Ленинский анализ, основанный на изучении огромного множества фактического материала, ясно указывал на то, что такой страной, то есть самым слабым звеном капиталистической цепи в начале XX века, была Россия.
Вожди II Интернационала оказались неспособными оценить великое теоретическое открытие В.И. Ленина. Но это сумели сделать русские большевики. Более того, они настолько впитали теоретическую новизну ленинизма, что подходили к нему не как к заимствованию у гения, а прежде всего как к собственному оружию, необходимому для свершения социалистической революции. И если первой особенностью Октябрьской революции было глубокое теоретическое обоснование не только её возможности, но и победы, то «вторая особенность Октябрьской революции, — отмечал И.В. Сталин, — состоит в том, что эта революция является образцом применения на практике ленинской теории пролетарской революции».
Сегодня чрезвычайно важно понять всю глубину и масштабность развитого В.И. Лениным закона о неравномерности, скачкообразности экономического и политического развития капиталистических стран. «Закон этот, — разъясняет И.В. Сталин в статье «Октябрьская революция и тактика русских коммунистов», впервые опубликованной в качестве предисловия к книге «На путях к Октябрю», — исходит из того, что:
1) «Капитализм перерос во всемирную систему колониального угнетения и финансового удушения горстью «передовых» стран гигантского большинства населения земли» (см. предисловие к французскому изданию «Империализма» Ленина).
2) «Делёж этой «добычи» происходит между 2—3 всемирно могущественными, вооружёнными с ног до головы хищниками (Америка, Англия, Япония), которые втягивают в свою войну из-за дележа своей добычи всю землю» (см. там же).
3) Рост противоречий внутри мировой системы финансового угнетения и неизбежность военных столкновений ведут к тому, что мировой фронт империализма становится легко уязвимым со стороны революции, а прорыв этого фронта со стороны отдельных стран — вероятным.
4) Этот прорыв вероятнее всего может произойти в тех пунктах и в тех странах, где цепь империалистического фронта слабее, то есть где империализм менее всего подкован, а революции легче всего развернуться.
5) Ввиду этого победа социализма в одной стране, если даже эта страна является менее развитой капиталистически, при сохранении капитализма в других странах, если даже эти страны являются более развитыми капиталистически, — вполне возможна и вероятна.
Таковы в двух словах основы ленинской теории пролетарской революции».
Сегодня эти отточенные формулировки поражают своей актуальностью. Во-первых, потому, что мы по-прежнему живём в эпоху империализма. Все отмеченные Лениным признаки империализма (господство монополий, преобладание вывоза капиталов над вывозом товаров, раздел мира между империалистическими хищниками с постоянным стремлением к его переделу, неравномерность развития капиталистических стран, что проявилось хотя бы с появлением наряду с «семёркой» ещё и «двадцатки» и т.д.) сохраняются. Не исчезли основания говорить (и делать соответствующие политические выводы) и о «слабом звене в империалистической цепи».
Сталин не раз подчёркивал, что вопрос о возможности победы социализма в одной стране — это один из существенных водоразделов между ленинизмом и троцкизмом. На встрече со студентами Свердловского университета 9 июня 1925 года Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) говорил об истории этого вопроса: «Если не считать дискуссии в 1905—1906 годах, то вопрос о строительстве социализма в одной стране был впервые поставлен в партии во время империалистической войны в 1915 году. Известно, что Ленин впервые формулировал тогда положение о «возможности победы социализма» первоначально «в одной, отдельно взятой, капиталистической стране». Это был период поворота от революции буржуазно-демократической к революции социалистической. Известно, что Троцкий тогда же оспорил это положение Ленина, заявив: «безнадёжно думать… что, например, революционная Россия могла бы устоять перед лицом консервативной Европы…» Далее Сталин привёл ряд эпизодов принципиального противостояния Ленина и Троцкого по этому вопросу уже в послеоктябрьскую пору.
Ценные признания меньшевистского ЦК
Говоря о сталинском видении Октябрьской революции, нельзя обойти вниманием ещё одну работу. 29 октября 1918 года в «Правде» была опубликована статья И.В. Сталина «Логика вещей» с примечательным подзаголовком «По поводу «Тезисов» ЦК меньшевиков». Повод для её написания не совсем обычный. Советский нарком получил документ под названием «Тезисы и резолюции Центрального комитета партии меньшевиков (17—21 октября 1918 года)». Документ не мог не привлечь внимания одного из руководителей РКП(б), так как самое ценное в нём — «это выводы, опрокидывающие всю практику меньшевизма за год революции».
Первые впечатления Сталина от меньшевистских «Тезисов» связаны с «Октябрьским переворотом». Автор вспоминает, что делали тогда большевики:
«Большевики готовились к перевороту. Они считали, что взятие власти пролетариатом — единственный выход из тупика войны и хозяйственной разрухи. Они считали, что без такого переворота немыслимы разрыв с империализмом и освобождение России от когтей последнего. Они созвали съезд Советов как единственный преемник власти в стране» (выделено мной. — В.Т.).
Деятельность большевистской партии Сталин сравнивает с тем, что в эту же пору делали меньшевики:
«Они объявили «затею» большевиков «контрреволюционным авантюризмом». Съезд Советов считали излишним и тормозили его, сами же Советы объявили «устарелыми бараками», обречёнными на слом…»
Сопоставив действия бывших однопартийцев, ставших к осени 1917 года политическими антагонистами, Сталин приводит оценку тех исторических событий меньшевистским ЦК через год после социалистической революции:
«Совершённый в октябре 1917 года большевистский переворот является исторически необходимым, поскольку, разрывая связи между трудящимися массами и капиталистическими классами, он выражал стремление трудящихся масс подчинить направление революции их интересам, без чего немыслимо было высвобождение России из тисков союзного империализма, ведение последовательной политики мира, радикальное проведение аграрной реформы и регулирование государством в интересах народных масс всей хозяйственной жизни, поскольку этот этап революции имел тенденцию увеличивать и размах того воздействия, которое имела российская революция на ход мировых событий».
Ясно, что такое признание идейных противников нельзя не прокомментировать. Сталинский комментарий полон иронии: «Невероятно, но факт. «Большевистский переворот является», оказывается, «исторически необходимым», «без чего немыслимо было высвобождение России из тисков союзного империализма», «ведение последовательной политики мира», «радикальное проведение аграрной реформы» и «регулирование государством в интересах народных масс всей хозяйственной жизни».
Но это ведь то же самое, что ещё год назад твердили большевики и против чего так яростно боролся меньшевистский Центральный комитет!»
Второе сопоставление — по поводу Учредительного собрания — Сталин проводит в том же порядке: сначала напоминает фактические события, затем цитирует документ меньшевиков и даёт его комментарий:
«Что делали тогда большевики?
Они продолжали начатую уже работу по утверждению власти пролетариата. Они считали, что «честная коалиция» и её орган, буржуазно-демократическое Учредительное собрание, обречены историей на гибель, ибо они знали, что родилась на свете новая сила — власть пролетариата, и новая форма правления — Республика Советов. В начале 1917 года лозунг Учредительного собрания был прогрессивен, и большевики стояли за него. В конце 1917 года, после Октябрьского переворота, лозунг Учредительного собрания стал реакционным, ибо он перестал соответствовать новому соотношению борющихся сил в стране… Большевики не сомневались, что буржуазный парламентаризм и буржуазно-демократическая республика представляют пройденную ступень революции…
Лозунг Учредительного собрания превратился, таким образом, в средство для уловления политических простаков и в знамя, прикрывающее внутренних и внешних контрреволюционеров в их борьбе с Советами».
Сталин снова сравнивает позицию большевиков с поведением меньшевиков: «Как вели себя меньшевики за этот период?
Они боролись с Советской властью, всё время поддерживая ставший контрреволюционным лозунг Учредительного собрания».
А вот что через год говорил Центральный комитет меньшевиков.
Он «отвергает всякое политическое сотрудничество с враждебными демократии классами и отказывается от участия во всех, хотя бы и демократическим флагом прикрываемых, правительственных комбинациях, которые основаны на «общенациональных» коалициях демократии с капиталистической буржуазией или на зависимости от иностранного империализма и милитаризма».
И далее:
«Все попытки революционной демократии, опирающейся на городские непролетарские массы и на трудящиеся массы деревни, восстановить демократическую республику в вооружённой борьбе с Советским правительством и стоящими за ним массами, сопровождались и сопровождаются, благодаря характеру международной обстановки и политической незрелости российской демократической мелкой буржуазии, такой перегруппировкой общественных сил, которая подрывает самое революционное значение борьбы за восстановление демократического строя и ведёт к прямой угрозе основным социалистическим завоеваниям революции. Стремление к соглашению во что бы то ни стало с капиталистическими классами и к использованию иностранного оружия для борьбы за власть лишает политику революционной демократии всякой самостоятельности, превращая её в орудие этих классов и империалистических коалиций».
Сталинский вердикт прост: «Вывод один: власть Советов, диктатура пролетариата есть единственно мыслимая революционная власть в России».
Какие ценные признания сделал в октябре 1918 года меньшевистский ЦК! Впрочем, и в тех тезисах победило мелкобуржуазное нутро меньшевизма: пустопорожние рассуждения о ничем не ограниченной демократии продолжались, часть членов ЦК по-прежнему тащилась в обозе белогвардейских генералов, а потом писала антисоветские пасквили в заморских белогвардейских изданиях…
Но те «Тезисы» навсегда останутся бесценным свидетельством большевистской правоты в октябре 1917 года.
Октябрьская планка
6—7 ноября 1927 года «Правда» опубликовала юбилейную статью И.В. Сталина «Международный характер Октябрьской революции». В ней были сконцентрированы главные оценки великого народного свершения.
1) «Октябрьскую революцию нельзя считать только революцией «в национальных рамках». Она есть, прежде всего, революция интернационального, мирового порядка, ибо она означает коренной поворот во всемирной истории человечества от старого капиталистического мира к новому, социалистическому миру».
2) «Октябрьская революция отличается от всех революций принципиально. Она ставит своей целью не замену одной формы эксплуатации другой формой эксплуатации, одной группы эксплуататоров другой группой эксплуататоров, а уничтожение всякой эксплуатации человека человеком, уничтожение всех и всяких эксплуататорских групп, установление диктатуры пролетариата, установление власти самого революционного класса из всех существовавших до сих пор угнетённых классов, организацию нового бесклассового социалистического общества».
3) «Октябрьская революция открыла новую эпоху, эпоху пролетарских революций в странах империализма».
4) Октябрьская революция противопоставила «буржуазному парламентаризму, как демократии капиталистической, социалистическую власть Советов, как демократию пролетарскую… Октябрьская революция разоблачила ложь социал-демократов о том, что возможен теперь мирный переход к социализму, через буржуазный парламентаризм».
5) «Октябрьская революция расшатала империализм не только в центрах его господства, не только в «метрополиях». Она ударила ещё по тылам империализма, по его периферии, подорвав господство империализма в колониальных и зависимых странах».
6) «Октябрьская революция поставила тем самым под вопрос само существование мирового капитализма в целом».
7) «Октябрьскую революцию нельзя считать только революцией в области экономических и общественно-политических отношений. Она есть вместе с тем революция в умах, революция в идеологии рабочего класса».
8) «Октябрьская революция провела непроходимую борозду между марксизмом и социал-демократизмом, между политикой ленинизма и политикой социал-демократизма… Теперь, после победы диктатуры пролетариата, когда все увидели воочию, к чему ведёт марксизм и что может означать его победа, социал-демократия уже не может щеголять флагом марксизма, не может кокетничать с идеей диктатуры пролетариата, не создавая известной опасности для капитализма. Давно порвав с марксизмом, она оказалась вынужденной порвать и с флагом марксизма».
* * *
Как и В.И. Ленин, И.В. Сталин подсказывает нам, что самым верным эталоном борьбы коммунистов за коренные интересы пролетариата и его стратегических союзников является Великая Октябрьская социалистическая революция. Как и В.И. Ленин, И.В. Сталин подсказывает нам, какой должна быть революционная партия коммунистов. Впрочем, он всю жизнь настаивал, что коммунистическая партия не революционной быть не может.